Олимпиада-2006 должна была стать для Альбины Ахатовой последней. Две личные бронзы и золото в эстафете – красивый финал 13-летней карьеры и повод переключить внимание на другие, неспортивные ценности. Создать семью. Родить ребенка. Ахатова так и сделала. В декабре 2006-го у нее и врача сборной Андрея Дмитриева родился сын Леонид. Однако, пропустив сезон, Альбина Ахатова вернулась к тренировкам, заставив одних болельщиков предвкушать ее триумфальное возвращение на трассы, а других – бояться ее провала. И поначалу казалось, что пессимисты правы: 30-е места на этапах Кубка мира – совсем не то, на что рассчитывали тренеры, зрители и сама спортсменка. Все перевернул чемпионат мира в Остерсунде, где она дважды поднималась на пьедестал. Новый сезон Альбина Ахатова начнет в статусе одного из лидеров сборной. Хотя этим летом она едва не завершила свою спортивную карьеру. С опасной ангиной попал в больницу ее маленький сын и только за пару дней до начала очередного тренировочного сбора начал поправляться.

– Если бы Ленька на пару дней позже заболел, я бы осталась дома. В такой ситуации никаким бабушкам-дедушкам ребенка не оставишь и с собой тем более не возьмешь. А пропустить сбор – значит откатиться в подготовке к сезону сильно назад. Из функциональной ямы потом не выберешься. В биатлоне так устроено – если летом не отработал по полной программе, то и в сезоне ждать нечего.

– Тяжело, наверное, расставаться с сыном, особенно когда он не совсем здоров.

– Ужасно. Он в день отъезда проснулся за пять минут до моего будильника. И все – как ни укачиваю, не спит. Только успокою, уложу, а он опять хнычет. Чувствует, что мама уезжает. У меня сердце разрывается, а ехать надо. Поэтому мы практически всегда его возим с собой. Тем более что сейчас он подрос – с ним полегче. Но вообще-то я долго выступать не планирую. До четвертой в карьере Олимпиады постараюсь добегать, раз уж вернулась, а буду ли после Ванкувера продолжать – большой вопрос. Каждый спортсмен, конечно, мечтает выступить на Олимпийских играх в своей стране, но это будет физически очень, очень тяжело. Многолетние нагрузки на здоровье все-таки сказываются.

«До четвертой в карьере Олимпиады постараюсь добегать, раз уж вернулась, а буду ли после Ванкувера продолжать – большой вопрос»

– Зачем же тогда возвращались? После успешного Турина можно было со спокойной душой и чувством выполненного долга уходить из спорта и заниматься семьей.

– Видимо, еще не все амбиции удовлетворены. Я ведь после Турина даже не думала продолжать, и во время беременности биатлон меня не интересовал, никакого желания бегать или стрелять не было. Я с шести лет в спорте и в какой-то момент почувствовала, что очень от него устала. Но почти сразу после родов вдруг появилась потребность двигаться, размять все косточки, суставы, потянуть мышцы. Еще в роддоме поймала себя на мысли, что хочется пробежать стометровку быстро-быстро. Конечно, поначалу было трудно. Организм отвык от нагрузок, и к тому же сынуля требовал постоянного внимания.

С другой стороны, вернувшись в спорт, я могла быть рядом с мужем, который в команде работал. К тому же мой отец очень хотел, чтобы я продолжала. И тренер сборной Валерий Николаевич Польховский меня поддержал: «Альбина, ты оглянуться не успеешь, как быстро пройдут три года до Олимпиады, а потом закончишь и будешь заниматься воспитанием сына». Ну я и решила: надо попробовать, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности. И не жалею. Тяжело было втягиваться – ну так это любому бухгалтеру после отпуска рабочий режим с трудом дается, а потом, когда форму набираешь, нормально.

– Рождение ребенка как-то сказалось на физической форме?

– Во-первых, организм стал намного чувствительнее к перепадам высот и к климатическим условиям. Я теперь точно знаю, что пик акклиматизации у меня приходится на седьмой и девятый дни. Во-вторых, беременность изменила структуру скелета. Это создало массу проблем. В стрельбе лежа никак не могла найти оптимальную изготовку из-за болей в пояснице. Приходилось закачивать мышцы спины, усиленно разминаться, мазаться согревающими мазями.

Дискомфорт ушел только сейчас, после года тренировок. Плюс изменилась техника лыжного хода и пришлось прикладывать усилия, чтобы вернуть правильное положение. Кроме того, со стрельбой была еще одна проблема. После родов, как любая женщина, я набрала лишний вес, а в течение сезона его постепенно сбрасывала – приходилось все время по новой подгонять оружие.

«Организм стал намного чувствительнее к перепадам высот и к климатическим условиям. Я теперь точно знаю, что пик акклиматизации у меня приходится на седьмой и девятый дни»

– А в психологическом плане роль матери сильно вас изменила?

– Конечно. Приоритеты поменялись. Раньше для меня каждая неудача была трагедией, я очень переживала, теперь все по-другому. Плохо пробежала – ну да, бывает, но разве это важно? Вот выздоровел ребенок – это важно, это счастье. Когда вспоминаю, как Ленька в больнице плакал при виде тети в белом халате, потому что понимал, что сейчас будет больно, о гонках забываю. После рождения сына я стала спокойнее и терпимее к другим вещам. То, что раньше меня могло взволновать – кто что сказал в команде, кто как посмотрел, – теперь я этого просто не замечаю. Есть я, мой ребенок и моя работа. К биатлону я стала относиться именно как к работе – любимой, но работе.

– Мысли о ребенке не мешают сосредоточиться во время соревнований?

– Наоборот, очень помогают. Я на тренировке бегу и представляю, как он улыбается, как ест, – и два часа пролетают незаметно. Если же сынуля не со мной, то родные меня оберегают, не дают поводов волноваться. В прошлом сезоне, когда Ленька был в России и приболел, папа от меня это скрыл. Я только потом, когда его медицинскую карту смотрела, об этом узнала.

– В команде как сына приняли?

– В прошлом году девчонки таяли. Ленька вообще девочек любит, сразу глазки строить начинает, на ручки просится. А вот к мальчикам поначалу спокойно отнесся, даже с опаской. Зато теперь общается, можно сказать, на равных. А Аликина так просто обожает, только его по имени называет. Дядя Вова для него все. Узнает его и по телевизору, и на плакатах, и на фотографиях.

– А его мама в какой команде – женской или мужской – чувствует себя лучше?

– Я очень рада, что в этом году получилось готовиться с мужской командой. Мне давно хотелось изменить тренировочный процесс. Я же в сборную пришла еще юной девочкой, когда вокруг были сплошь знаменитые, титулованные спортсменки. Я их уважала, тянулась за ними. Постепенно доросла до их уровня, мы соревновались на равных. Потом чемпионки ушли, пришли другие девочки.

К тому времени я показывала стабильные результаты, но в какой-то момент они перестали расти. А быть в десятке мне уже неинтересно. Хочется большего. Хочется не проигрывать немкам. И выиграть наконец «Хрустальный глобус», которого у меня еще нет. Но для этого нужно что-то менять в подготовке. А в сборной команде ты строго делаешь то, что предлагают тренеры. Самостоятельная работа внутри команды не воспринимается. Я много лет мечтала о самоподготовке, чтобы делать то, что необходимо именно мне – я же себя прекрасно знаю.

«Я очень рада, что в этом году получилось готовиться с мужской командой. Мне давно хотелось изменить тренировочный процесс»

– Может, такой опытной спортсменке вообще тренер не нужен?

– Но кто-то же должен помогать организовывать тренировочный процесс. Повесить мишени, пристрелять, посмотреть в трубу, поснимать на технику – сама я все это сделать не смогу. И потом, нужен не только тренер, нужен массажист, доктор, биохимик. Если ты на самоподготовке, ты должен сам все это оплачивать. А еще если со мной ездит муж, ребенок, свекровь, которая с ребенком сидит, – это же огромные расходы! Мощного спонсора, готового пойти на такие затраты ради моего будущего результата, у меня нет. Так что в этом году все сложилось, как я хотела: формально я в сборной, семья всегда со мной, у меня сильные спарринг-партнеры, новая методика подготовки и тренеры, которым я доверяю. Надеюсь, что и результат в сезоне будет достойным.

– Команда не ревнует? Вы весь сезон рядом с мужем, а остальные месяцами с семьей не видятся…

– Надеюсь, это никого не раздражает. К тому же Аликин разрешает женам приезжать на некоторые сборы и этапы Кубка мира. А вообще мы с Андреем стараемся свои отношения не афишировать, на людях ведем себя сдержанно.

– Не надоедаете друг другу? Ведь почти круглые сутки не расстаетесь.

– Мне было бы тяжелее, если бы мы были врозь. А так – все нормально. Бывают, конечно, трения, как в любой семье, но не настолько острые, чтобы о них задумываться. Семейные кризисы, как правило, возникают на фоне быта, а у нас на сборах какой быт – курорт скорее. Ни готовить, ни убираться, ни мусор выносить не нужно. Пожалуй, единственная проблема состоит в том, что я жаворонок, а муж – сова. Мне каждый день нужно рано вставать, а он любит вечером телек посмотреть, по инету полазить.

– Как находите компромисс?

– Лежу, ворочаюсь, пытаюсь заснуть. Если не получается, решительно прошу все выключить и лечь спать.

– И он выключает?

– Ну а как иначе? Он же понимает, что я не из вредности прошу это сделать.

– Удивительное взаимопонимание. Но что еще больше удивляет – и на тренировках, и на соревнованиях вы непременно накрашены, уложены, как будто не 15 км бежать собрались, а на светский ужин. Откуда на все это время?

– Ну я же не просто спортсменка, я в первую очередь женщина и хочу хорошо выглядеть в любой ситуации. Помню, еще совсем маленькой девочкой, года три мне было, примеряла мамины наряды – вставала на стул, а платье спускалось до пола. Еще таскала у нее тени, красила глаза и губы, а папа меня за это ругал. Но, видимо, мамин пример был сильнее. Я люблю за собой ухаживать. Сейчас из-за сынули времени на себя меньше стало – и по-шли уже мазюкалки разные вместо косметолога, маникюр-педикюр сама, а не в салоне. Но все равно всегда, даже на сборах, стараюсь выглядеть элегантно. По-моему, это естественно для женщины.

«Мне вещи быстро надоедают. Хотя есть и такие, которые задерживаются в моем шкафу надолго»

– И по магазинам пройтись, наверное, любите?

– Люблю, да, только времени на это не хватает. Мне вещи быстро надоедают. Хотя есть и такие, которые задерживаются в моем шкафу надолго. Мне, например, очень нравится одежда в магазинах «Кашемир и шелк» – очень высокого качества, комфортная, не скатывается, не теряет цвет. Мои любимые бренды – Brunello Cucinelli и Gunex. Верхнюю одежду покупаю в MaxMara или Versace. Обувь – в Rocco P. У них отличный каблук – высокий, но устойчивый и удобный. А вот Roberto Cavalli оказался абсолютно непрактичным. Я в шоке была – стоит дорого, а после первой же стирки полинял.

– Какой цвет – фаворит в вашем гардеробе?

– Зависит от настроения. Вообще мне нравятся малиновый, бежевый, шоколадный. Но был год, когда я все черное покупала, потом на красное переключилась, сейчас у меня много розовых вещей. Я вообще классику предпочитаю, но современный мир так устроен, что от моды никуда не денешься – она сразу во все магазины проникает. Если в моде синий и желтый, значит, они везде будут. В прошлом году я себе ни одной вещи не купила – мне ничего по цветовой гамме не нравилось. То же самое с обувью. Либо каблучище, либо вообще без каблука, либо хлястик сзади – такие модели на моей ноге не сидят. А другого не найдешь. Зато в этом году оторвалась на шопинге по полной.

– Каблуки уважаете?

– У меня почти вся обувь на каблуках, хотя слишком высокими я не увлекаюсь. Жаль, что по спортивной жизни для них нечасто поводы случаются.

– Ну, спортивная жизнь когда-нибудь закончится.

– Иногда этого нестерпимо хочется. Под конец сбора так надоедает гостиничный номер и ресторанная еда, что просто кошмар. Хочется обычной жизни. Чтобы утром на работу, вечером домой, в свое гнездышко, – приготовить ужин, поиграть с ребенком, телевизор всем вместе посмотреть. С другой стороны, те, кто закончил спортивную карьеру, – Виктор Майгуров, Галя Куклева – все говорят: «Альбина, бегай до последнего, пока силы есть». У нас рутина, конечно: сборы – соревнования, соревнования – сборы; но в обычной жизни рутины тоже хватает. Спорт все-таки по эмоциям разнообразнее.

http://www.sports.ru/blog/prosport/6299747.html